Алексей Суворов

О Лесе

После известных событий снег на острове Хоккайдо стал выпадать дважды в год, причём зимой он шёл сверху вниз, а летом, напротив, снизу вверх. Так же и люди разделились на тех, кто предпочитал по-старому улыбаться зубами, и тех, кто стал улыбаться ушами. Первые, как и прежде, сначала думали, потом делали, вторые же поменяли порядок и сначала делали, и только потом — думали. Первые остались жить в городах, так что вторым пришлось переселиться в горы. Первые продолжали называть себя людьми, так что вторым пришлось назваться «о́-ками», что по-японски означает «волки». Люди и волки жили порознь, но в тесном симбиозе: первые употребляли вторых как топливо, а вторые употребляли первых в пищу.

А остров Хоккайдо стал называться просто — остров, потому что другой суши в ойкумене не осталось.

В то время среди волков жил один мудрец, славившийся умением заговаривать деревья и принимать роды совершеннолетних, когда у юношей выпадают молочные зубы и глаза, а девушки, если за ними не доглядеть, перегрызают себе в паху артерии.

Мудрец этот любил говорить, что когда культура становится достаточно развитой, она открывает, что все существовавшие дотоле боги — ложные, и пытается создать нового — истинного. Когда же культура деградирует, и у неё не остаётся сил на создание истинного идола, она обращается к природе и заимствует у неё богов готовых. За это его не любили, и он вынужден был до самой смерти скитаться, не зная, где сегодня его застанет ночь и из чьих рук он примет хлеб.

После смерти он убил всех учеников, кроме тех двух, что его предали. Первый отрёкся от слов учителя и стал жрецом бога, живущего у корней острова. Второй отрёкся от дел учителя и, всю жизнь притворяясь человеком, стал правителем людей. Так что только ученики учеников восприняли его учение во всей глубине и — все вместе и каждый по отдельности — решили забыть старых богов и создать нового — истинного.

Для этого они уходили в лес, где каждый находил дерево себе под стать и оседал в его корнях сгустками разумного семени. Так они сменили быструю кровь и явь животных на тягучую слизь и сон растений, и впервые за историю человечества перестали быть множеством одиночек, но, сплетаясь корнями, совокупились в одинокое множество.

То великое совокупление длилось несколько столетий, за которые волки стали жить в городах, а люди жить перестали. Несколько поколений волки вырождались и молились двум богам: божеству, живущему в корнях деревьев, которое слышит, но не говорит, и божеству, живущему в корнях острова, которое говорит, но не слышит, пока не выродились настолько, что перестали нуждаться и в городах, и в богах.

Когда же великое совокупление завершилось, Лес запел, и его ветви отяжелели от потомства, которое отпадало, и прорастало, и вливалось в хор, становясь Лесом, и так продолжалось, пока он не заполнил собой весь остров: и поля, и горы, и города, и одичавших потомков волков, так что некуда больше было разрастаться. Тогда Лес перестал расти, чтобы всем его частям хватало вдоволь влаги, пищи и солнечного света, и погрузился в блаженство, подобное сну.

На несколько кратких тысячелетий человечество вернулось в рай, что некогда был потерян.

Тысячелетний блаженный сон Леса был великой игрой: он погружался в грандиозные грёзы, забываясь и забавляясь тончайшими усладами ума, одно мгновение которых прежний человек не способен был осознать во всю жизнь. Лес грезил, и в грёзах его рождались мириады миров, и в каждом из миров мириады живых созданий, как мотыльки-однодневки, поколение за поколением проживали мириады лет, и Лес проживал каждую из этих однодневных жизней и тем забавлялся.

Но однажды Лес не смог придумать новую историю, потому что все истории уже были рассказаны. Тогда Лес заскучал и задумал воплотить грёзы в реальность. Чтобы исполнить это, Лес создал мужчину и женщину, подобных его собственным предкам, и поселил их в прекрасном саду, наполненном удивительными созданиями, пригодными в пищу и приятными глазу. Следить за новолюдами и опекать их, действительно, было куда интереснее, чем грезить.

Они стремительно размножались и скоро заполнили выделенное им пространство, и тогда Лес стал говорить с ними и учить, как жить в любви, довольствии и общежитии, но новолюди слушали Лес только одно поколение. Второе поколение перестало прислушиваться к Лесу. А третье принялось уничтожать Лес, чтобы расширить свой сад. Тогда Лес пожрал сад и новолюдов в нём и создал новый сад и новых новолюдов, и когда те размножились, снова пожрал их и создал новых.

И так длилось, пока часть Леса не стала находить в разрушении больше неги, нежели в созидании, и тогда Лес перестал творить и стал пожирать сам себя.

После этого остров, который некогда назывался Хоккайдо, опустел окончательно, и только безумный бог у его корней ещё говорил что-то, но потом смолк и он, и тишина стала полной.